Фото: simhm.ru
Екатерина БОРОДИНА,
член Союза художников России,
Союза дизайнеров России
Династии и семьи в сохранении культурных традиций.
Идем за синей птицей мы длинной вереницей. Династия?
По просторам интернета бродит хлесткая и явно провокативная фразочка: «Каждый художник – раб сатаны» (или «слуга дьявола»). А праздношатающиеся юзеры изощряются в неостроумных комментах. Избегая бессмысленной полемики (кто там чей раб), коротенько расскажу о своей непростой семье художников. Вполне богемной и творческой, но отнюдь не рабской. Начать с того, что у трех поколений – три разные фамилии. Мой отец – Евгений Колотупов, я – Екатерина Бородина, а мои сыновья – Малкины. Это, конечно, не совсем обычно, но богемность, разумеется, не в этом.
Не припомню, чтобы за последние два-три столетия в нашей стране было «спокойное время», однако дедам и родителям досталось особенно. Отцу в силу целого ряда весьма драматичных семейных обстоятельств пришлось учиться на художника в Ашхабадском художественном училище (!). Диплома перед войной он получить не успел. Получил 10 лет лагерей (с 38-го по 48-й) за дурацкую мальчишескую выходку: критику устава Красной армии в письме другу. И оттрубил, как с горечью вспоминал, «у комиков» на Беломорско-Балтийском канале от звонка до звонка, и дальше, до 1953 г.
В Симферополе поработал художником-постановщиком в Крымском областном украинском музыкально-драматическом театре (Украинском музыкальном театре). Вспоминал строгую начальницу-художницу Леониду Львовну Гусаренко. Рассказывал совершенно потрясающие истории про молодого тогда евпаторийского живописца Юрия Волкова. Но самый успешный и плодотворный период его творческой деятельности связан с Ашхабадским театром оперы и балета на рубеже 60-70-х годов. Поехал в Ашхабад с надеждой разыскать довоенные документы и получить-таки диплом художника.
Я, можно сказать, выросла в театральной мастерской, где все было тогда настоящим. В огромном художественно-декорационном цехе расписывались тоже казавшиеся мне огромными декорации, задники и кулисы. Мастерская отца с мольбертом у широкого окна, с эскизами, макетами, чудным запахом краски, свежеоструганного дерева. Работали и попутно рассказывали какие-то забавные байки молодые коллеги-художники, да и актеры частенько забегали к отцу и по делу, и пообщаться. Кто-то привез из Москвы замечательный рисованный альбом Валерия Косорукова «Балет» [3], и изображенные там постановки, позы, жесты артистов бурно обсуждались. Но для советской Туркмении 70-х годов прошлого века балет не был национальным видом искусства. На премьеры, как на диковинный аттракцион, собирался «весь Ашхабад»! И успех художника-постановщика Колотупова Е.Е. был неоспорим и очевиден. Я видела и слышала своими ушами, как на финальных поклонах «Шехерезады» или «Корсара» публика скандировала: «ху-дож-ни-ка, ху-дож-ни-ка!» И мой папа, смущаясь и кланяясь, выходил из правой кулисы, где он «делал волны». В 2001 году Сапармурат Ниязов-Туркменбаши упразднил балет, а заодно и оперу. «Я не понимаю балет, – простодушно признался он. – Зачем он мне? … Нельзя привить туркменам любовь к балету, если у них в крови его нет» [2]. Вместо Туркменского театра оперы и балета был создан Национальный музыкально-драматический театр имени Махтумкули [4].
Но вернемся к основной теме – творческой династии. Как будущий вокалист, артист балета, музыкант растет вместе со своим искусством, так и я росла рядом с театральной живописью, репетициями, гастролями, нарядами. Особый ритм этой жизни, вечерняя активность, выходной понедельник, рабочие праздники, весьма специфичные разговоры, – все это было совершенно естественно для меня. Более того, мне трудно представить свое детство без «Лебединого озера», Жизели, корсаров и баядерок, «Евгения Онегина», Мефистофеля. Прекрасные принцы, Аврора, Мария, Зарема были моими друзьями детства. Как все дети, я думала, что у всех так, только еще лучше. Наверное, было бы естественно и ориентироваться на театральный институт. Но мои амбициозные родители решили учить меня на модельера и нашли единственный тогда в Союзе (!) факультет прикладного искусства в Московском текстильном институте. Нормально? Из пустыни Кара-Кум (а это не конфетка с верблюдом, это реальная среднеазиатская пустыня), имея за плечами только художественную студию Ашхабадского дворца пионеров и занятия с отцом, я двинула покорять столицу! Честно скажу, это был долгий и во многом мучительный процесс. В результате мои одноклассники уже заканчивали свои более скромные, но вменяемые институты, когда я только поступила. Зато (ненавижу слово «зато») – 10 лет в Москве. Институт под стенами Донского монастыря, великолепные музеи, театры, потрясающая «встреча» с «Джокондой» [1]! Высочайший уровень системного художественного образования без скидок на наш прикладной профиль, выдающиеся педагоги. Рисунок, живопись преподавали А.М. Дубинчик, О.В. Чистяков, Н.П. Бесчастнов. Композицию – В.Н. Козлов, Б.А. Бурмистров, Т.В. Козлова, архитектонику – Г.В. Ефремов. Историю и теорию искусства – незабвенная, любимая И.Г. Меркурова. Диплом я защищала по теме «Костюм и образ эпохи модерна», работать начала в Киевском Доме моделей одежды, имела ряд публикаций в профессиональном журнале «Краса и мода».
После замужества и рождения ребенка возглавила творческую работу студии молодежной моды в швейном училище Симферополя. Поработала, как отец, в Украинском музыкальном театре, Инженерно-педагогическом институте, художником-модельером образцового хореографического ансамбля «Класс!» 1-ой школы-гимназии. К 200-летию Пушкина с балетмейстером ансамбля Натальей Падас сделали первую грандиозную «Пушкиниану» в Артеке.
Пережить 90-е помогла работа на студии «Транс-М-радио», где я переключилась на журналистику. Посещала практически все вернисажи в Доме художника и в музее, перезнакомилась с ведущими крымскими мастерами. А общий творческий потенциал рубежа веков был такой силы, что в 2002-м, собрав свои эскизы, выставки, фото осуществленных проектов, я вступила в Союз дизайнеров. Возможно, не самую богемную, но очень «зубастую» организацию, где высоченный уровень внутренней и внешней конкуренции является базовой составляющей профессии. Дизайн костюма справедливо считается самым динамичным и чувственным направлением дизайна, а фэшн-графика – самым уязвимым видом графики. Быстрые эскизы мы делаем простым карандашом, эмоциональное звучание образа подчеркиваем цветом, выставочные работы создаем, порой, в сложной технике монотипии или креативной аппликации.
Слишком много драматизма и агрессии в последнее время в нашей жизни. И мода как чуткий социальный барометр своими средствами отражает это в изменившемся имидже Героев моды, в новой стилистике визуального общения. Модные эскизы по определению очень условны, целенаправленно созданы на злобу дня сегодняшнего, а на завтра мгновенно устаревают. Быть может, поэтому и отношение к фэшн-графике в основном – снисходительно-сдержанное, чтобы не сказать пренебрежительное, а настоящих мастеров этого жанра – по пальцам пересчитать. И только в последнее время на фестивалях моды стали проводить и выставки эскизов модной графики [5, 6].
У нас в Симферополе был интересный опыт, инициированный Венгерским обществом, выставка «Продолжение» молодого дизайнера Миртилен Геллери в КЭМ, в марте 2013 года. Художник Русского драматического театра имени Горького Злата Цирценс время от времени участвует в выставках, и я провела несколько своих персоналок, а в этом году графические работы представила на выставку «С Россией – 10 лет. Искусство Крыма» (проект инициирован Всероссийской творческой общественной организацией «Союз художников России») [7].
А вот интернет просто завален километрами рисунков, подчас настолько бездарными, пошлыми и непрофессиональными, что только диву даешься! А ведь надо еще нашим не отягощенным историко-культурным багажом студентам объяснить – чем плебейская пошлость модной попсы отличается от эстетского аристократизма настоящего фэшн-дизайна.
Не слишком часто выставляя свои эскизы, я с интересом поучаствовала несколько раз в знаменитом проекте искусствоведа СХМ Рудольфа Подуфалого «Биеннале крымской камерной акварели». И до сих пор вспоминаю удивление и высокую оценку Рудольфа Трофимовича моих работ: «Катерина, я думал – вы журналист, а вы – художник!». И диплом Биеннале.
Несколько персональных выставок с показами моделей я провела в отделе документов по искусству Крымской республиканской универсальной научной библиотеки имени Франко, собирая и старых богемных друзей, и студентов нового тысячелетия – миллениалов. Несколько феерических дефиле музейной моды – в зале музея.
Тем временем жизнь без устали испытывала нас на прочность. Не сходя с места, мы трижды оказывались в разных царствах-государствах. Теряли родных и друзей, не говоря уже о деньгах и работе. И все же искали возможности не только выжить, но и творчески реализоваться. А в небольшом провинциальном городе («в провинции, у моря»), да с такой экстравагантной профессией, это отнюдь не простая задача. И только в 2006 году, после успешной работы в Артеке, я провела в училище свою юбилейную выставку и творческий вечер, придумав оптимистичный девиз «Зима, дизайнер торжествует!»
Потом вынужденно решилась на очень рискованный эксперимент – перейти в штат журналистов газеты «Крымские известия», с которой сотрудничала уже несколько лет. Но подоспевший мировой кризис пресек эту необдуманную попытку, и я осталась дизайнером, пережив тяжелейший собственный кризис.
Время совершило свой круг, я оказалась в музее, где с небольшим перерывом на библиотеку, увлеченно проработала почти десять лет. Видимо, недаром любимая преподавательница-искусствовед И.Г. Меркурова считала меня «золотой головой курса». Здесь я задумала и поэтапно осуществляла масштабный проект «Мода в музее». Интерес к истории, индивидуальности мастера-творца, специфике взаимовлияния стиля и моды привели к тому, что ведущие музеи мира от Эрмитажа, Третьяковской галереи, Музея моды Парижа, Метрополитен-музея и других взяли на вооружение этот актуальный тренд выставочной деятельности. Только за последнее десятилетие прошел целый ряд эстетически значимых выставок-событий. А в 2021 году Государственная Третьяковская галерея и российский бренд одежды «ТВОЕ» выпустили совместную коллекцию моделей «ТВОЕ искусство». Все принты коллекции основаны на произведения великих художников, в том числе – Виктора Васнецова, Ивана Айвазовского, Михаила Врубеля, Архипа Куинджи, Василия Кандинского, Аристарха Лентулова, Казимира Малевича, Валентина Серова [9].
В нашем музее я довела до ума и показала на дефиле в День музеев свои главные коллекции: «Романовы в Крыму», «Символика цвета», «Крымская радуга» и «Музейная радуга». В 2014 году на День России – коллекцию «Люблю Крым». 2019 стал для меня не только годом Театра, но и годом искусствоведа. Представив статьи художественной критики, обзоры персональных выставок крымских художников, осуществленный в отделе документов по искусству Республиканской библиотеки проект «Художник в библиотеке» [11], статьи для каталогов и получив рекомендации ведущих художников и искусствоведов Крыма, я вступила в Союз художников России, секцию искусствоведения. Финалом музейной деятельности стала моя персональная выставка «В стиле драмеди» [10].
Внутри этого «закипающего котла» росли дети. Учились и в школе-гимназии, и в художественной школе. Мне кажется, даже если ребенок художником не станет, толика изобразительного искусства, музыки, литературы, театра ему отнюдь не повредит. Да и прививка от псевдо богемности в детском возрасте сослужит хорошую службу в дальнейшем. У детей, занимающихся рисованием развивается не только мелкая моторика, но и логическое мышление, выше среднего уровень самоорганизации, психологической устойчивости. Мой сын Василий Малкин до сих пор цитирует своих учителей из художественной школы и навсегда запомнил летнюю практику под руководством известного архитектора и художника Гуго Шауфлера, который, к примеру, ставил такую творческую задачу: «нарисовать портрет ботинка»!
Благодаря нашей совместной творческой активности с ансамблем «Класс!», в котором я была художником-постановщиком, а Василий танцевал, почти каждый сезон мы работали в Артеке. Кроме того, ансамбль ездил на фестивали в «Орленок», в Москву, Белгород, другие города.
Художественные наклонности сына, получившего такой мощный импульс творчества, во взрослой жизни проявились разнообразно. И в школе, и в университете он оставался в ансамбле «Класс!», рисовал тематические стенды, газеты, плакаты. Позже увлекся ролевыми играми, стал ездить на фестиваль «Генуэзский шлем», вошел в режиссерско-постановочную группу. Разрабатывал сценарии крымской версии международного фестиваля «Ведьмак», ездил на исторические реконструкторские бои под Бородино. Очевидно, что современнику ХХI века, так же, как горожанину античного полиса, средневековому ваганту, ренессансному гению нужны архетипические герои: «рыцарь без страха и упрека», «прекрасная дама», «мастер на все руки». Наверное, поэтому столь широка популярность фольклорно-этнических фестивалей, реконструкторских боев, конкурсов исторического костюма. В Крыму же, где историей пропитана сама земля древней Тавриды, фестивальное движение развивается по нарастающей. Это и «Генуэзский шлем», и «Альминское сражение», и Наполеоника, и реконструкция боев Великой отечественной войны.
Не раз и не два он принимал участие в моих показах музейной моды, а я – в его «ролевках». Бывает, ночи не спим, работаем круглосуточно. Бывает, весело отдыхаем. Богема, не богема, но люди творческие, несомненно. Ведь давно подмечено, что творческий человек делает то, что никто его делать не заставляет.
Жить нам выпало в такое время, когда слишком многое чрезмерно: деньги, расстояния, количество вещей и модных идолов, информации и развлечений. Уровень энтропии растет лавинообразно. Считать ли это злым умыслом сатаны и его «рабов-художников», не знаю. Знаю, что без искусства, без собственного творчества и синей птицы в небесах жизнь уныла и монохромна. Мода, пусть даже в качестве «искусства малых кругов», делает время цветным и интересным, фактурным, формирует индивидуальный стиль как тонких эстетов и безбашенных панков, так и – имидж современников III тысячелетия. И если учесть лежащую в основе мироздания квантовую неопределенность, то еще неизвестно, что важнее для человечества «леопардовый лук» или общая теория относительности.
Литература
1. Антонова И.А. Воспоминания. Траектория судьбы. Серия Биография эпохи / И. Антонова. – Москва, Издательство «АСТ», 2021, с. 256
2. Брегман Михаил ЭТАПЫ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ (Все нижеописанное в меньшей степени – со слов третьих лиц, а в основном все, мною лично пережитое и сохраненное в памяти). Часть 6. ТУРКМЕНИЯ г. Ашхабад https://www.partner-inform.de/memoirs/detail/jetapy-zhiznennogo-puti-chast-6-g/4/620?lang=ru
3. Косоруков Валерий. Образы балета. Живопись и графика Валерия Косорукова. Альбом. /В. Косоруков. - Автор вступительной статьи и составитель В.Н. Федоров. Москва, Изобразительное искусство. 1966. 152 с., илл.
4. Музыкально-драматический театр Туркменистана имени Махтумкули https://www.kino-teatr.ru/teatr/666/
5. Выставка «Мода и дизайн костюма: исторический опыт». Российская государственная библиотека, 2022 года https://www.rsl.ru/ru/events/afisha/vistavki/moda-i-dizajn-kostyuma-istoricheskij-opyit
6. Выставка «Мода - народу! От конструктивизма к дизайну» в павильоне «Рабочий и колхозница» https://www.vilches.ru/projects/expodesign/vystavka-moda-narodu-ot-konstruktivizma-k-dizajnu/
7. Выставка «С Россией – 10 лет. Искусство Крыма» (проект Всероссийской творческой общественной организации «Союз художников России»). https://kukiit.ru/news/s-rossiej-10-let-iskusstvo-kryma/
8. Мода в музее: как творения фэшн-дизайнеров стали частью мировой выставочной культуры https://www.buro247.ru/fashion/30-04-apr-tvoe-native.html
9. От истории моды до спортивной фотографии: какие выставки посетить в обновленном «Мультимедиа-арт-музее», апрель 2024 https://www.mos.ru/news/item/137503073/
10. Отчет о творческой встрече с Екатериной Бородиной https://simhm.ru/2410-otchet-o-tvorcheskoy-vstreche-s-ekaterinoy-borodinoy.html
11. Сайт ГБУК РК «Крымская республиканская универсальная научная библиотека имени И.Я. Франко» https://franco.crimealib.ru/zapisi-na-glavnoy/multimediynyy-proekt-khudozhnik-v-bi-2.html
Источник: Художественный музей
28.08.2024 11:25