Эти строки поэт Виктор Третьяков напишет много позже, уже зная, что весна та, победная в Великой Отечественной наступила в 1945-м. Он писал об эмоциях, чувствах, приказе и долге, о солдатах, что вступили в бой, неравный, с фашистами за одну из высот, безымянных, но таких важных. «Был бой не очень долгим: что танкам трёхлинейка/ И семь гранат на двадцать три бойца!/ Ах, сколько нас тем летом осталось на высотках,/ Собой прикрывших Родину свою./ Но нам уже об этом никто не скажет в сводках,/ Ведь мы погибли в первом же бою./ Ещё Гастелло Коля не поднял самолёта/ И пропасть отделяла от весны,/ Ещё не лёг Матросов на жало пулемёта, -/ Была среда, четвёртый день войны...»
Не забыватьО том, что война намечается, догадывались, слишком зверски и вольготно вели себя германские фашисты, начавшие Вторую мировую ещё в 1939-м. Но стремилось советское руководство немного оттянуть неизбежное, чтобы подготовиться, вооружением, прежде всего: в том же 1939-м, в августе, за неделю до вторжения фашистов в Польшу и начала мировой бойни, нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов и министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп подписали договор о ненападении, рассчитанный на десятилетие. Глава советского государства Иосиф Сталин, конечно, понимал: срок противник выдержит вряд ли, но надеялся, что немецкий фюрер Адольф Гитлер хоть несколько лет сможет исполнить обязательства. Не прошло и двух лет, как началась война - для нашей страны Великая Отечественная. Впрочем, она завершилась не только борьбой и спасением своего Отечества, советские солдаты ценой миллионов жизней спасли, освободили и оккупированную фашистами Европу, что за считанные часы и дни, без боя практически, так легко сдавалась врагу. Сейчас модно переписывать эту историю, бороться с памятью и мемориалами павшим в Европе и присоединившихся к ней бывших республиках СССР. Но у нас, в России, в Крыму, верим, всегда будет «модно» и важно помнить и знать правду о «собой прикрывших Родину свою».
«Трёхлинейка» из стихотворения - винтовка образца 1891-го конструктора Сергея Мосина, на 5 патронов в магазине, да и то, увы, не у каждого ещё бойца. К войне готовились, но всё ещё верили в пакт, и лишь к осени в войска были переданы и реактивные миномёты, знаменитые «Катюши», и пистолеты-пулемёты (автоматы) Георгия Шпагина. И тяжёлой техники не хватало у границ, выполняли наши власти договор, не сосредотачивали, чтобы врага не провоцировать; а самолёты очень многие не успели даже с приграничных аэродромов подняться - нашлись местные фашистские приспешники, диверсии устроили. Но всё равно поднимались, боролись - «Гастелло Коля», Николай, был с экипажем, Анатолий Бурденюк, Григорий Скоробогатый, Алексей Калинин, на бомбардировщике возвращались с задания на пятый день войны, 26 июня. Вражеская зенитка подбила их самолёт, не покинув боевую машину, они направили её в наземное скопление фашистской техники. А до того уже были воздушные тараны Великой Отечественной, самый первый, Ивана Иванова в небе над Западной Украиной, в 4 часа 25 минут, 22 июня, война ещё официально не объявлена, но фашистские самолёты уже у нас. И ещё множество в тот день, неизвестный лётчик и Пётр Чиркин, Дмитрий Кокорев, Анатолий Протасов, Александр Мокляк, Пётр Кузьмин, Леонид Бутелин, Евгений Панфилов, Пётр Рябцев, Степан Гудимов, Терентий Малиенко, Василий Лобода, Александр Пачин, Николай Ковтун, Андрей Данилов, Пётр Еремеев, Виктор Талалихин… Всё для Победы. Ценой жизней. Как и «Матросов на жало пулемёта», Александр, это уже февраль 1943-го, уже после нашего успеха в Сталинградской битве, но до окончательного разгрома врага ещё так далеко. И схожие подвиги, собой закрыть на миг вражескую амбразуру, чтобы чуть смолк пулемёт их, чтобы наши смогли продвинуться. Таких немало героев и у нас в Крыму, комсомолец Комченко из Керченско-Эльтигенского десанта, Александр Калоев… Тысячи известных нам и только Всевышнему имён, что на фронте, в оккупации, в тылу следовали главному: наше дело правое. Победа будет за нами». Эти слова звучали вслух и в мыслях, их вновь повторил Верховный главнокомандующий Иосиф Сталин 3 июля 1941-го, «Братья и сёстры, к вам обращаюсь я, друзья мои». И полководцы Великой Отечественной повторяли не раз, и по радио, Юрий Левитан, Ольга Берггольц, Ольга Высоцкая, Яков Бабушкин, и каждый честный советский человек сердцем верил в них, приближал.
Не предатьПервыми приблизили Победу в ещё необъявленной войне (официально враг подтвердил после пяти утра, а до того защитники действовали на свой риск, отбивая атаки, ведь «не поддаваться на провокации»), даже не догадываясь о том, не слыша слов «о правом деле», начштаба Черноморского флота Иван Елисеев и дежурный ПВО в Петергофе Савелий Кушнерёв. Они отдали приказы отразить налёт «неопознанных самолётов». Первый налёт, самое начало войны, ещё за несколько минут до рассвета, 3 часа с небольшим, воскресное утро 22 июня. Севастополь. С румынских аэродромов (на Ленинград и Прибалтику - с финляндских) вылетели фашистские самолёты, сбросить магнитные мины, заблокировать корабли в Севастопольской бухте (позже - в Кронштадте, там судно «Рухно» погибло с экипажем). Отбит налёт береговыми и корабельными зенитками, один вражеский самолёт сбили наши бойцы. Но несколько мин уже сброшены. И первые погибшие в Севастополе, улица Подгорная (ныне Константина Нефёдова), мирные жители, взрослые и дети, Лена Каретникова, её тётя Варвара Соколова, командир группы самозащиты домового комитета, бабушка Александра Белова, Вадик Бабаев и его родители Августа и Абрам, Виталик Годуадзе и его родители Анна и Борис, Ольга Полянская, возможно, няня мальчика, М. Помазан, Фёдор Дёмин, Мария Макух (Макуха), Стефан Панелоти, Сара и Иосиф Мангупли, Прасковья Коврига (Корвиго), Наталья Уханова-Попова, три неизвестных женщины и неизвестный мужчина. Чуть позже в Чёрном море на мине подорвался буксир СП-12: Владимир Андреев, Кирилл Акентьев, Леонтий Бондаренко, Матвей Борц, Александр Балачевский, Николай Годына, Алексей Дениско, Пётр Ерёменко, Александр Николаев, Иван Маруненко, Владимир Корытцев, Николай Коваль, Алексей Ларионов, Владимир Машко, Михаил Мартынюк, Алексей Ноздрачёв, Василий Полевой, Николай Попов, Николай Прилуцкий, Мария Обориева, Владимир Розанов, Андрей Селянин, Борис Сосновский, Феодосий Шинкевич, Михаил Швец. Они тоже приближали Победу. Как и ничего не понимавшие, но уже гибнущие жители Бреста, Гродно, Лиды, Кобрино, Барановичей, Слонима в Белорусской ССР, Вильнюса, Каунаса, Шауляя, Риги в Прибалтике, Житомира, Львова, Киева в Украинской ССР. Ценой жизней приближали.
Как и 42 пограничника заставы Александра Сивачёва, три пулемёта и 37 винтовок, полсотни гранат, первый бой - 12 часов длился - у белорусской деревни Головенчицы. Как и неизвестные нам два пограничника в дозоре, фашисты, расстрелявшие их, записали в дневнике «ушли с улыбкой на губах. Они словно знали, что за них отомстят, а мы проиграем войну». Это было не знание, наверное, а просто уверенность, что сражаться за Родину советские люди будут до последнего. Враг не учёл этого, планируя свой «Барбаросса», ведь Дания покорилась за 6 часов, Франция - за полтора месяца, а СССР мечтали взять до сентября 1941-го, но 6 сентября, пусть ненадолго, лишь на месяц вначале, но уже освобождена от фашистов наша Ельня, на Смоленщине. Враг не учёл сразу 658 небольших отважных застав на Западной границе и крепость Брест. «Нас было пятеро: Седов, Грутов И., Боголюб, Михайлов, Селиванов В. Мы приняли первый бой 22.VI.1941 - 3.15 ч. Умрём, но не уйдём!». Не учли потом детей-героев и Аджимушкай, Ленинград, Сталинград, где лишь один дом бойцы Ивана Афанасьева и Якова Павлова два месяца удерживали; Севастополь, Мурманск, Ржев, Харьков, Воронеж, Курск, Керчь, Феодосия, Евпатория, Тула, Одесса, Новороссийск, Москва…
Каждая улица, дом, село, городок - страна боролась, изо всех сил, напрягаясь и веруя, за будущее, за то, «что сзади, за тобой». И только вперёд потом, как у Владимира Высоцкого, «На запад ползёт батальон,/ Чтобы солнце взошло на востоке». Солнце нашей Победы, вечное и незабвенное. Наша Победа началась уже тогда, 22 июня 1941-го. Это тоже вечно и незабвенно. Герои войны, большие и маленькие, люди, животные, природа, в оккупации, на фронте, в тылу, кто узнал о весне и кто не дожил. Маки и ковыль, боль и память войны - как много их по земле нашей раскинулось, покрывших былые окопы и безымянные холмики войны. И только память - всегда! Как у фронтовика Вадима Шефнера: «Чьи-то тени в пилотках зелёных/ На окраины молча спешат… /Молчаливо у окон постойте,/ Вспомяните погибших за нас». Светлая память павшим! Помним!
Наталья БОЯРИНЦЕВА.
